Михаил Федорович Жиганов, «ярый» болельщик «Металлурга»:
— 27 лет я проработал на заводе в своем цехе и всю жизнь «болею» за «Металлург», футбол и хоккей. Поэт и болельщик Роберт Рождественский однажды сказал: «Умру я от этой проклятой игры…» Я хочу повторить то же самое. В любую погоду, зимой и летом, идем мы, старики, на футбол, на стадион. Как в церковь.
— Расскажите немного о себе.
— Я ровесник стадиона и Дворца им. Лепсе, родился в 1929 году. Родился и вырос в Выксе. Отец работал на заводе, мать-колхозница. Футболом «заболел» в детстве.
Играли мы, пацаны, улица на улицу. Первый мяч был тряпочный. Потом появились кожаные, но помню одна половина надувалась, другая нет, получался не круглый, но играли, такому рады были. Время было трудное, голодное. Отца взяли на фронт. С войны он вернулся раненый. Прожил четыре года и умер. В 1944 году я закончил семь классов, пошел на завод. После войны начал работать в механическом и проработал там всю жизнь.
После армии стал физоргом цеха. Послевоенный спорт — это футбольная команда в каждом цехе завода, волейбол и городки. Вот эти три вида были очень популярны в то время. Вратарь нашего цеха Николай Ухлин был вратарем основной команды. Я был капитаном.
Самый маленький капитан. Желающих играть было много, формы не было, сами шили, доставали. Так что в спорте, в футболе я с давних лет, и стадион — мой дом родной. Болельщик я страшный, ярый (смеется).
— Какое место займет «Металлург» в этом сезоне?
— Вниз далеко не пойдем, в серединке будем. В шестерке будем.
— Можете сравнить «Металлург» ваших лет с сегодняшней командой?
— Класс игры очень вырос. Игроки стали техничнее, грамотнее. Последние годы они почувствовали себя увереннее, мастерство выросло. Ребята стараются, молодцы.
— Что бы Вы хотели пожелать им?
— Уверенности, удачи в этом сезоне. Не опускаться ниже шестого места.
Интервью из книги «Выксунский футбол в XX веке» (144-146 страницы)
А вот что поведал в своих воспоминаниях Исаак Вайнер в №5 27.01.2004-02.02.2004 «Провинциальная хроника»
Дуган
Точной даты не помню. Конец сороковых — начало пятидесятых годов прошлого века. В Выксе большой футбол. Народа — тьма, трибуны стадиона переполнены, даже за воротами последнего все забито болельщиками. Казалось, все население города собралось на стадионе. Наша компания — ребятня с одной улицы — никогда не брала билетов, у нас просто не было денег. Ведь когда они заводились, то улетали тут же на мороженое.
На стадион перелезали через забор любой высоты, или реже нас пропускали на стадион по контрамаркам, которые, выносили знакомые ребята.
И так место действия — парк культуры, за бильярдной, восточные ворота стадиона. По обе стороны ворот — билетные будки. Моё излюбленное место просачивания — левый угол между забором и билетной кассой. Обычно забор охраняли дежурные с красной повязкой на руке, а милиция патрулировала по собственно стадиону. Конечно, особо важные матчи милиция охраняла и снаружи.
В этот день за мной зашел сосед, что был старше меня года на четыре. Условно назову его Дуган. В парке нас ожидал сюрприз. Забор снаружи охраняла конная милиция — по всему периметру!.. В окружении ребятни лошадь с милиционером стояла метрах в десяти от билетной кассы.
Футбол начался. «Ну все, — обреченно подумал я, — не посмотрим…»
Мы стояли так близко от милицейской лошади, что можно было гладить ее бока, мы упрашивали милиционера отъехать куда-нибудь… И надо же! Лошадь вдруг заржала, встала на дыбы и понеслась в сторону памятника семи расстрелянным коммунарам. От неожиданности мы отпрянули в сторону, а через секунду — другую дружно рванули на штурм забора. Не могу вспомнить удержался ли милиционер в седле…
После футбола обсуждали случившееся, гадали, что же случилось с лошадью. В этот момент меня отозвал в сторону Дуган и, взяв с меня клятву молчать, сообщил о том, что это он незаметно уколол круп лошади ножом… Или шилом? Уже не помню, чем. Дуган обещал расправу, если проболтаюсь.
Через несколько лет Дуган погиб в какой-то разборке от ножа. В общем, спустя полвека решаюсь раскрыть тайну.
Толпа
Воскресный летний день. Народ валит на футбол. Выкса играет с кем-то из военных, кажется, с летчиками. Много болельщиков в форме. Я стою у западных ворот в надежде на контрамарку. На ногах новые сандалии, рвать их, карабкаясь по забору, не резон. У кассы столпотворение. Все идут на Конопля, Семочкина, Шимана, Васеньку, вратаря Огненного, Колю (кажется, так его звали) (Николай Орлов. – Прим.), который мог без обработки пушечным ударом послать мяч издали по воротам. К сожалению, всех не помню. Конечно, «звезды» не играли сразу, все вместе. Это то, что детская память сохранила о тех годах
Но запомнился еще один футболист. Он работал на пару с Шиманом в нападении, по левому флангу. Боюсь ошибиться, кажется, Турутин, уж очень был хорош.
Вдоль стадиона проходит дорога — она сохранилась и сейчас. С южной стороны дороги приближалась машина. Пожалуй, это был военный джип. Она ехала медленно, дорогу постоянно пересекали болельщики, шедшие через прилегающую площадь, но избежать наезда не удалось. Машина сбила ребенка. Истошно закричала женщина, должно быть, мать. Остановившуюся машину окружила толпа. Раздались крики, угрозы, ругательства, требования всем выйти из машины. Ни взад, ни вперед тронуться нельзя… вплотную стоят люди. Из автомашины никто не выходил. Милиционеров не было. Странно. Ведь перед случившимся я видел у ворот стража порядка. С трудом мне удалось пробраться вперед. Через переднее стекло увидел в салоне автомобиля военных. Молодой офицер, другой — постарше, за рулем солдат. Вероятно, они ехали на футбол. Лица их мне показались спокойными, но глаза выражали тревогу.
Между тем двери пытались открыть, но толпе это не удавалось — военные заперли изнутри. Раздавались крики «бей», «круши». Люди били по машине кулаками, ногами — чем попало, отрывались бамперы. Милиции все не было… подумал, что тот милиционер, которого видел у ворот, наверное, поспешил за помощью — одному или вдвоем с толпой не справиться. Мелькнула мысль, что у военных может быть оружие и в критический для себя момент они могут применить его. На всякий случай перебрался прочь метров на двадцать.
Толпа становилась агрессивней. Стали раскачивать автомашину, пытаясь перевернуть ее. Она становилась то на левые колеса, то на правые. Но окончательно повалить ее не удавалось. Толпа мешала сама себе. «Ну где же милиция!» — «сверлила» мысль. Ведь здание ее совсем рядом. Каких-то 250 метров!.. Казалось, еще несколько секунд — и машину повалят, растопчут, подожгут. В этот момент раздались крики «полундра!», «атас!» — и толпа вмиг рассеялась, словно растаяла. Со стороны бывшего здания нарсуда двигалась конная милиция. Я вздохнул с облегчением и побежал в парк к своему эксклюзивному проходу на стадион — через забор.
Интервью из книги «Выксунский футбол в XX веке» (189-190 страницы)